Предлагаем вашему вниманию 15 фотографий, за которыми стоят реальные истории, в своё время ужаснувшие даже самых опытных криминалистов.
Снимок, который вошел в историю под названием «Самое красивое самоубийство».
Эвелин Макхейл (Evelyn McHale) покончила с собой, спрыгнув с небоскрёба «Эмпайр-стейт-билдинг». Оказавшийся поблизости фотограф Роберт Уайлс (Robert Wiles) запечатлел тело Макхейл, упавшее на лимузин ООН. Перед самоубийством Макхейл ушла от своего жениха. Её предсмертная записка гласила: «Ему будет лучше без меня. Я никому не смогла бы стать хорошей женой».
Регина Кей Уолтерс (Regina Kay Walters).
Эта фотография 14-летней Регины Кей Уолтерс была сделана серийным убийцей Робертом Беном Роудсом (Robert Ben Rhoades), впоследствии схваченным за рулём фуры, в прицепе которой была оборудована камера для пыток. Перед тем, как сделать этот снимок, Роудс обрезал своей жертве волосы и заставил её надеть платье и туфли на каблуках, а затем убил её в амбаре в штате Иллинойс.
Тайлер Хэдли (Tyler Hadley).
17-летний Тайлер Хэдли хотел устроить вечеринку, но его родители были дома, поэтому он до смерти забил их обоих молотком. Он спрятал трупы, навёл порядок и пригласил гостей, в то время как тела его родителей оставались в доме. Этот снимок был сделан в ночь после убийства, когда Тайлер признался в содеянном своему другу Максу (слева).
Снимок фотографа Кевина Картера (Kevin Carter), удостоенный Пулитцеровской премии.
Фотограф из ЮАР Кевин Картер работал в Судане во время голода в 1993 году. На снимке запечатлен умирающий от голода ребёнок, который ползёт в сторону центра распределения питания, в то время как рядом рыщет стервятник в ожидании лёгкой добычи. Картер не мог подходить к детям из-за угрозы заражения. Через три месяца после церемонии вручения Пулитцеровской премии 33-летний Картер покончил жизнь самоубийством, не выдержав тягостных воспоминаний.
Трэвис Александр (Travis Alexander).
Последняя фотография Трэвиса Александра, сделанная его бывшей девушкой Джоди Ариас (Jodi Arias) перед его убийством. Она пришла к нему домой и, пока они дурачились, несколько раз его сфотографировала. Тело Трэвиса было найдено в ванной пять дней спустя с 27-ю колотыми ранами, перерезанным горлом и пулей в голове.
Культ «Небесных врат».
26 марта 1997 года 39 адептов культа «Небесных врат» покончили жизнь самоубийством, веря, что их души будут доставлены на комету Хейла-Боппа на космическом корабле. Основатель культа Маршалл Эпплуайт (Marshall Applewhite) убедил их, что скоро Землю очистят инопланетяне, поэтому они должны покинуть этот мир.
Бланш Монье (Blanche Monnier).
Бланш Монье 24 года удерживалась в заточении в комнате, где ей приходилось жить среди собственных испражнений. Её обнаружили в 1901 году, когда кто-то указал полиции её местонахождение. Женщина 24 года не видела солнечного света.
Рейнальдо Дагса (Reynaldo Dagsa).
Филиппинский политик Рейнальдо Дагса фотографировал свою семью во время празднования Нового года. В кадр попал и его убийца. Им оказался угонщик автомобиля, которого Дагса когда-то упрятал за решетку.
«Храм народов».
Американский проповедник Джим Джонс (Jim Jones) основал религиозное движение «Храм народов», которое вошло в историю самым массовым самоубийством. 918 адептов культа покончили с собой, отравившись цианидом.
Дин Корлл (Dean Corll).
Дин Корлл получил прозвище Леденец за то, что постоянно раздавал конфеты соседским детям. Он был одним из самых жестоких серийных убийц в истории. В промежутке между 1970 – 1973 годами Корлл изнасиловал и убил не менее 28 мальчиков. У него было двое сообщников, один из которых его и застрелил. Этот снимок был найден среди его личных вещей. Мальчик с этой фотографии так и не был опознан, что наводит на жуткие мысли, что жертв маньяка было гораздо больше 28-ми.
Джон Леннон и его убийца Марк Дэвид Чепмен.
Чепмен убил Леннона всего через несколько часов после того, как был сделан этот снимок. Когда Чепмена спросили, почему он это сделал, он ответил: «Я думал, мне достанется его слава».
Массовое убийство в школе «Колумбайн».
Этот снимок был сделан за две недели до массового убийства в школе «Колумбайн», когда были застрелены 12 учеников и один учитель. В левом верхнем углу можно разглядеть двух школьников, которые имитируют стрельбу по камере. Многие видят в этом жесте страшное пророчество.
Снимок, сделанный в газовой камере в Освенциме, Польша.
Теракт в Оме.
Этот снимок был сделан за несколько минут до теракта в Оме в Северной Ирландии. Взрывное устройство было заложено в красном автомобиле, который вы видите на этом снимке. Взрыв, организованный Подлинной Ирландской республиканской армией, унёс жизни 29 человек. Отец и сын, запечатлённые на этом снимке, остались живы.
Путешественник Кристофер Маккэндлесс (Chris McCandless).
Последний автопортрет, сделанный Кристофером Маккэндлессом перед тем, как он отправился в необитаемую часть Аляски. Вскоре после того, как был сделан этот снимок, охотники обнаружили тело Маккэндлесса в заброшенном автобусе. Как впоследствии выяснилось, путешественник отравился корнем ядовитого растения.
Фотография умирающей от голода девочки, вблизи которой приземлился стервятник, ожидающий ее , обошла и шокировала весь мир.
Фотографы, которые были в тот момент рядом с Картером, сделали много подобных снимков и рассказывали потом, что ситуация была такова, что смерть буквальна витала в воздухе Судана.Картер впервые стал свидетелем таких ужасных картин: девочки пошли разгружать с гуманитарной помощью и оставили дочь одну. В это к ней подлетел стервятник. Фото сделано так, как будто девочка уже почти , а стервятник вот-вот пожрет ее.
Впервые снимок опубликовал журнал New York Times, который купил его у Картера. На фотографа обрушился целый шквал обвинений, что он смакует жестокость и глумится над святыми чувствами родителей. Что он сам мало чем отличается от стервятника. Несмотря на все это, Пулитцеровский комитет присудил ему свою премию.
Жизнь Кевина Картера после премии и его смерть
Известность не принесла журналисту пользы. Буквально через три месяца после публикации фото в New York Times Картер подъехал на своем автомобиле к берегу реки, примотал скотчем шланг к выхлопной трубе, а второй конец вставил в приоткрытое окно, оставив двигатель включенным. Картеру на тот момент было всего тридцать четыре года. Это была уже не первая его попытка самоубийства, однако на этот раз он не выжил.В своей предсмертной записке фоторепортер признался, что высшие достижения обесценивают жизнь и делают ее ненужной.
Картер оставил предсмертную записку, в которой жаловался на безденежье и невыносимые условия жизни. В то же время фотограф был на пике своей славы - весь журналистский мир разделился на сторонников и противников Картера - критика и восхищение им слились в лучах славы. Он стал желанным гостем на вечеринках и тусовках, и на него буквально сыпались предложения о работе от известных журналов. Но слава ему была не нужна - Картер мучился от депрессии, что не помог той девочке со снимка. К тому же он был наркоманом. Перед смертью его часто посещали видения убитых и раненых людей, которых он снимал.
(1960-09-13 )Кевин Картер (англ. Kevin Carter ; 13 сентября 1960 года - 27 июля 1994 года) - фотокорреспондент из ЮАР , лауреат Пулитцеровской премии . Был членом группы фотографов, называвших себя «Bang-Bang Club» и работавших в Южной Африке в начале 1990-х годов.
Фото голодающего ребёнка
Широкую известность Картеру принёс сделанный им 25 марта 1993 года в Судане снимок умирающей от голода девочки, поблизости от которой приземлился стервятник , дожидающийся её смерти. За эту фотографию Кевин Картер получил Пулитцеровскую премию. Снимок был куплен журналом «New York Times» и шокировал общественность. Сам Картер стал объектом нападок со стороны СМИ, обвинивших его в жестокости и бесчеловечности. Так газета «St. Petersburg Times» (Флорида) писала:
«Человек, который настраивает свой объектив лишь для того, чтобы сделать удачный снимок страдающего ребёнка, всё равно что хищник, всего лишь ещё один стервятник».
По воспоминаниям Жоао Сильвы, военного фотографа, также бывшего членом клуба «Bang-Bang Club», в ходе той поездки по Судану Картер впервые стал свидетелем массового голода и был сильно шокирован представшими перед ними картинами. Родители сфотографированной девочки в тот момент были заняты разгрузкой самолёта с гуманитарной помощью и ненадолго оставили измождённого ребёнка одного; в это время поблизости от девочки сел стервятник. Чтобы оба, и ребёнок и стервятник, оказались в фокусе, Картер медленно приблизился к девочке, стараясь не спугнуть птицу, и сделал серию снимков с дистанции около 10 метров. После чего он прогнал стервятника.
Двое фотографов из Испании, Хосе Мария Луис Арензана и Луис Давилла, не зная о снимке Картера, сняли в этой местности похожие кадры. По их версии, это не составило особого труда, поскольку стервятники там довольно распространены, а дети настолько измождены голодом, что стоит им перестать двигаться, как их уже не отличить от трупа.
«Так что вы берёте телеобъектив и снимаете ребёнка на фоне стервятника. И хотя, в действительности, от одного до другого может быть 20 метров, на снимке будет казаться, что стервятник вот-вот начнёт клевать ребёнка».
Смерть
Через три месяца после получения премии в возрасте 33 лет Картер покончил жизнь самоубийством . 27 июля 1994 года он выехал на своём пикапе на берег реки, где примотал липкой лентой один конец шланга к выхлопной трубе, а другой провёл через боковое стекло в салон и оставил двигатель на ходу. Картер скончался от отравления угарным газом . Отрывок из его предсмертной записки гласит:
«Я подавлен… Телефон отключен… Денег на ренту нет… Денег на детей нет… Платить по счетам нечем… Деньги!!! Меня преследуют яркие воспоминания об убийствах, и трупах, и злобе, и боли… картины голодающих или раненых детей, психов, у которых пальцы на курках чешутся, многие из них это полицейские, или же палачи… Если мне повезёт, я встречу Кена» .
Напишите отзыв о статье "Картер, Кевин"
Примечания
Ссылки
Отрывок, характеризующий Картер, Кевин
– Да… я… я… я. Я желала его смерти. Да, я желала, чтобы скорее кончилось… Я хотела успокоиться… А что ж будет со мной? На что мне спокойствие, когда его не будет, – бормотала вслух княжна Марья, быстрыми шагами ходя по саду и руками давя грудь, из которой судорожно вырывались рыдания. Обойдя по саду круг, который привел ее опять к дому, она увидала идущих к ней навстречу m lle Bourienne (которая оставалась в Богучарове и не хотела оттуда уехать) и незнакомого мужчину. Это был предводитель уезда, сам приехавший к княжне с тем, чтобы представить ей всю необходимость скорого отъезда. Княжна Марья слушала и не понимала его; она ввела его в дом, предложила ему завтракать и села с ним. Потом, извинившись перед предводителем, она подошла к двери старого князя. Доктор с встревоженным лицом вышел к ней и сказал, что нельзя.– Идите, княжна, идите, идите!
Княжна Марья пошла опять в сад и под горой у пруда, в том месте, где никто не мог видеть, села на траву. Она не знала, как долго она пробыла там. Чьи то бегущие женские шаги по дорожке заставили ее очнуться. Она поднялась и увидала, что Дуняша, ее горничная, очевидно, бежавшая за нею, вдруг, как бы испугавшись вида своей барышни, остановилась.
– Пожалуйте, княжна… князь… – сказала Дуняша сорвавшимся голосом.
– Сейчас, иду, иду, – поспешно заговорила княжна, не давая времени Дуняше договорить ей то, что она имела сказать, и, стараясь не видеть Дуняши, побежала к дому.
– Княжна, воля божья совершается, вы должны быть на все готовы, – сказал предводитель, встречая ее у входной двери.
– Оставьте меня. Это неправда! – злобно крикнула она на него. Доктор хотел остановить ее. Она оттолкнула его и подбежала к двери. «И к чему эти люди с испуганными лицами останавливают меня? Мне никого не нужно! И что они тут делают? – Она отворила дверь, и яркий дневной свет в этой прежде полутемной комнате ужаснул ее. В комнате были женщины и няня. Они все отстранились от кровати, давая ей дорогу. Он лежал все так же на кровати; но строгий вид его спокойного лица остановил княжну Марью на пороге комнаты.
«Нет, он не умер, это не может быть! – сказала себе княжна Марья, подошла к нему и, преодолевая ужас, охвативший ее, прижала к щеке его свои губы. Но она тотчас же отстранилась от него. Мгновенно вся сила нежности к нему, которую она чувствовала в себе, исчезла и заменилась чувством ужаса к тому, что было перед нею. «Нет, нет его больше! Его нет, а есть тут же, на том же месте, где был он, что то чуждое и враждебное, какая то страшная, ужасающая и отталкивающая тайна… – И, закрыв лицо руками, княжна Марья упала на руки доктора, поддержавшего ее.
В присутствии Тихона и доктора женщины обмыли то, что был он, повязали платком голову, чтобы не закостенел открытый рот, и связали другим платком расходившиеся ноги. Потом они одели в мундир с орденами и положили на стол маленькое ссохшееся тело. Бог знает, кто и когда позаботился об этом, но все сделалось как бы само собой. К ночи кругом гроба горели свечи, на гробу был покров, на полу был посыпан можжевельник, под мертвую ссохшуюся голову была положена печатная молитва, а в углу сидел дьячок, читая псалтырь.
Как лошади шарахаются, толпятся и фыркают над мертвой лошадью, так в гостиной вокруг гроба толпился народ чужой и свой – предводитель, и староста, и бабы, и все с остановившимися испуганными глазами, крестились и кланялись, и целовали холодную и закоченевшую руку старого князя.
Богучарово было всегда, до поселения в нем князя Андрея, заглазное именье, и мужики богучаровские имели совсем другой характер от лысогорских. Они отличались от них и говором, и одеждой, и нравами. Они назывались степными. Старый князь хвалил их за их сносливость в работе, когда они приезжали подсоблять уборке в Лысых Горах или копать пруды и канавы, но не любил их за их дикость.
Последнее пребывание в Богучарове князя Андрея, с его нововведениями – больницами, школами и облегчением оброка, – не смягчило их нравов, а, напротив, усилило в них те черты характера, которые старый князь называл дикостью. Между ними всегда ходили какие нибудь неясные толки, то о перечислении их всех в казаки, то о новой вере, в которую их обратят, то о царских листах каких то, то о присяге Павлу Петровичу в 1797 году (про которую говорили, что тогда еще воля выходила, да господа отняли), то об имеющем через семь лет воцариться Петре Феодоровиче, при котором все будет вольно и так будет просто, что ничего не будет. Слухи о войне в Бонапарте и его нашествии соединились для них с такими же неясными представлениями об антихристе, конце света и чистой воле.
Эта история широко известна в узких кругах тех, кто увлекается фотографией, но я узнала о ней совсем недавно и она не идет у меня из головы.
К началу лета 1994 года фотограф Кевин Картер был на вершине славы. Он только что получил Пулицеровскую премию, предложения работы от знаменитых журналов сыпались одно за другим. «Меня все поздравляют», - писал он родителям, - «Не могу дождаться встречи и показать вам свой трофей. Это - самое высшее признание моей работы, о котором я не смел и мечтать».
Кевин Картер получил Пулицеровскую премию за фотографию «Голод в Судане»
, снятую в начале весны 1993 года. В этот день Картер специально прилетел в Судан, снимать сцены голода в маленькой деревне. Устав от съемки умерших от голода людей он вышел из деревни в поросшее мелким кустарником поле и внезапно услышал тихий плач. Оглядевшись, он увидел лежащую на земле маленькую девочку, по всей видимости умирающую от голода. Он хотел сфотографировать ее, но внезапно в нескольких шагах приземлился гриф-стервятник. Очень осторожно, стараясь не спугнуть птицу, Кевин выбрал наилучшую позицию и сделал снимок. После этого он подождал еще минут двадцать, надеясь, что птица расправит крылья и предоставит ему возможность сделать кадр получше. Но проклятая птица не шевелилась и, в конце концов, он плюнул и отогнал ее. Тем временем девочка видимо набралась сил и пошла - точнее сказать поползла - дальше. А Кевин сел возле дерева и заплакал. Ему вдруг жутко захотелось обнять свою дочь...
Через день он вернулся в Йоханнесбург. В это время голод в Судане был «модной» темой и «Нью-Йорк Таймс» сразу же купил его фотографию. 26 марта 1993 года она была опубликована. Уже через несколько дней редакция была завалена письмами с единственным вопросом - что стало с девочкой
. Картер не мог на него ответить. Фотография сразу же стал символом бедственного положения в Африке, а Кевин Картер стал знаменитостью. Но настоящее признание пришло позже, 23 мая 1994 года, когда Картер получил Пулицеровскую премию.
И лишь одно омрачало радость. Сначала тихо, потом все громче и громче стал звучать вопрос: а что случилось с девочкой?
Почему он не помог ей?
Газеты больше не называли его «гениальным фотографом». «Человек, спокойно настраивающий свой объектив, чтобы снять мучения маленькой девочки», - писал журнал «Тайм» (Флорида), - «все равно что хищник, еще один стервятник».
Позже Картер говорил друзьям, что жалеет о том, что не помог девочке: ведь рядом был лагерь Объединённых Наций, где голодающим оказывали помощь. Но было уже слишком поздно. Он впадает в глубокую депрессию. Это тут же сказывается на его работе: спеша на важную встречу, он опаздывает на самолет, потом теряет отснятые пленки…
Утром 27 июля - последнее утро своей жизни - Кевин был в прекрасном настроении. Провалявшись в постели до обеда, он пошел в редакцию местной газеты, пообщался с бывшими коллегами. Потом навестил вдову фотографа Кена Остербрука*
. Остерброк, коллега и близкий друг Картера, погиб в небольшом поселении в 25 километрах от Йоханнесбурга 18 апреля того же года, под перекрестным огнем. Вооруженные столкновения в ЮАР прекратились спустя полторы недели, когда на выборах победил Африканский Национальный Конгресс во главе с Нельсоном Манделлой. Около 9 часов вечера Картер подъехал к небольшой речушке, с помощью садового шланга соединил выхлопную трубу с салоном, включил музыку, завел машину и … уснул.
В предсмертной записке Кевин Картер писал: «Я устал … без телефона … без денег на квартплату … на детей … на отдачу долга … деньги!!! Меня преследуют воспоминания об убийствах и трупах и злости и боли … о голодных или раненных детях».
В 2005 году режиссер Дон Краусс снял документальный фильм «Смерть Кевина Картера».
____________________________________________________________________________
*
В 1990м году Картер объединился с Остербруком, Грегом Мариновичем и Жоао Сильва
в «Bang-Bang Club»
- так они назвали свой журнал, выходивший в Йоханнесбурге и наглядно демонстрирующий страшную реальность сегрегации (политика принудительного отделения какой-либо группы населения). Четверо отчаянных направились из центра ЮАР к южным бантустанам (резервациям чернокожего населения). Подпольное существование Африканского Национального Конгресса, официально запрещенного в год рождения Кевина, провоцировало население на гражданскую войну. Белое население ЮАР, к тому времени сократившееся в два раза - до 11% от общего населения республики - оказалось под угрозой, за цвет кожи убивали, не раздумывая, даже в столице. В вооруженных столкновениях на улице использовали и камни, и копья, и АК-47. Силва расскажет поздней о своем первом снимке: «На чьих-то похоронах скорбящие заметили какого-то постороннего парня, начали его избивать, а когда он попытался сбежать, стреляли ему в спину, потом сели в машину, догнали, расстреляли в упор, а затем сожгли. Мой снимок сделан в момент, когда парень лежит на земле, а толпа собирается растоптать его».
В 91-ом Маринович получил Пулитцера за серию снимков жестокого убийства сторонника апартеида в Зулу, и «Bang-Bang Club» в этом составе развалился. Картер остался в хороших дружеских отношениях с Остербруком, продолжавшем выпускать журнал.